Она услышала, как он выходит из палатки, и внезапно почувствовала себя одинокой. Мэллори не знала, что заставило Майкла просить ее руки, но понимала: это вовсе не было любовью или заботой об их репутации.
Девушка вспомнила Фиби и подумала, как бы отнеслась кузина к союзу между ней и Майклом Винтером. Наверное, он бы ей понравился.
Мэллори до сих пор ощущала тепло его тела, в сердце ее кипел водоворот чувств. Интересно, как это будет — стать женой Майкла и заставить его выпустить наружу ту страсть, которую он пытался обуздать сегодня? Мэллори горела от пробуждавшихся желаний, которые до этого дня спали в ней, дожидаясь появления того единственного человека, который смог бы вызвать их к жизни.
Она задыхалась от собственных смелых мыслей, и прошло еще много времени, прежде чем девушка наконец уснула.
Когда она открыла глаза следующим утром, Майкл и Фейсал уже разобрали лагерь. Вернувшись от ручья, она увидела, что палатка сложена, а пожитки уже навьючены на лошадь. Мэллори позавтракала сухим мясом, которое дал ей Майкл, и они двинулись вниз по склону горы.
Фейсал ехал первым, позади него скакали Мэллори и Майкл, который был на удивление молчалив и без устали обшаривал взглядом окрестности, словно ожидал появления опасности.
Как сильно отличался он от того человека, который был с ней прошлой ночью и просил ее руки! Теперь он казался холодным и безразличным. Мэллори чувствовала, что он хочет как можно скорее добраться до места назначения. В его поведении была какая-то непонятная ей тревога.
Девушка вздернула подбородок и отвернулась. Что ж, если кто-то и заговорит первым, то не она.
Они останавливались только для того, чтобы дать отдых лошадям, и в эти минуты Майкл и Фейсал стояли на часах.
Наконец Мэллори не выдержала:
— За нами гонятся?
— Эту опасность никогда нельзя исключать, — ответил Майкл, протягивая ей бурдюк с водой. — Сиди дорого бы дал за мою голову, особенно теперь, когда я отнял у него тебя. Он, должно быть, уже послал своих людей в погоню, поэтому мы должны добраться до Камар-Гинины до заката.
Напившись воды, Мэллори вернула бурдюк Майклу.
— Но принц Халдун сказал, что только его люди знают проход через горы, — напомнила она.
Майкл сделал большой глоток и повесил бурдюк на седло.
— У пустыни много языков. Мы не знаем, куда они поедут.
Мэллори уставилась на Майкла, словно видела его впервые. В нем ничего не осталось от английского вельможи, теперь он больше походил на араба, и это пугало ее. Она вспомнила о тех временах, когда в этих зеленых глазах плясали искорки смеха. Сейчас они были внимательными, жесткими и даже немного жестокими. Мэллори поежилась, думая о том, что так изменило его.
Вскочив в седло, она пришпорила лошадь.
— Не надо замедлять из-за меня ход, милорд. Я не отстану от вас. Он кивнул:
— Отлично. Сейчас мы спустимся с гор, и если нас ждет засада, то здесь мы будем наиболее уязвимы.
Быстрые арабские лошади, не замедляя бега, поскакали вниз по склону и вскоре уже углубились в бесплодную враждебную пустыню.
Откинув полу бурнуса, Майкл положил ладонь на рукоятку револьвера, висевшего на поясе, а Фейсал взял на изготовку ружье.
В отдалении клубились темные облака. Вскоре они оказались над головой, и на путешественников пролился дождь. Мэллори была признательна этому освежающему душу, но струи быстро иссякли, и маленькие лужицы мгновенно впитались в иссохший песок.
Наконец путники приблизились к пашням, и навстречу им выехали несколько воинов джебалия. Они столпились вокруг вновь прибывших, смеясь и обращаясь к Майклу на своем языке. Мэллори заметила восхищение в их темных глазах и поняла, какое огромное уважение он им внушал.
Они подъехали к воротам города, из которых появился принц Халдун и стал о чем-то тихо разговаривать с Майклом. Затем он обратился к Мэллори.
— Мой брат, лорд Майкл, подарил мне привилегию поговорить с вами, леди Мэллори. Моей жене, принцессе Ясмин, не терпится помочь вам в свадебных приготовлениях. — Халдун широко улыбнулся. — Это воля Аллаха, чтобы вы и мой брат стали мужем и женой. Вы достойны этого великого человека.
Мэллори не поднимала глаз.
— Благодарю вас, — прошептала она, пытаясь встретить взгляд Майкла.
Они въехали в город, и Мэллори нагнулась к Майклу.
— Но мы же не можем пожениться здесь! Посмотрев на Мэллори, Майкл заговорил с ней, словно с ребенком:
— Ты должна понять, у меня нет времени ехать в город, где можно найти христианского священника. Нас поженят по обрядам джебалия. Не бойся, свадьба будет вполне законной.
Мэллори вновь стала сомневаться в том, что ей хочется выйти за него замуж. Прошлой ночью, в палатке, он был таким добрым, а теперь казался холодным и равнодушным. В этот момент он казался ей таким же примитивным и грубым, как любой из окружавших его бедуинов.
— Ты уверен, что нам стоит пожениться?
— Мне казалось, что мы уже все решили.
— Да, но…
— Закрой лицо, — велел он ей. — Быстро!
Мэллори растерянно прикрыла лицо платком, подумав, уж не хочет ли он, чтобы она вела себя, как арабская женщина. Она ни за что с этим не согласится, упрямо размышляла Мэллори, не открывая тем не менее лица.
Камар-Гинина поразила Мэллори. Город был древним и одновременно современным. Она никогда не думала, что цивилизация может забраться так далеко в пустыню. Раньше ей казалось, что все бедуины должны обязательно кочевать и жить в палатках.
Подняв взгляд на дворец, девушка изумилась: что же за люди были эти джебалия, если смогли выстроить сказочное королевство в этом диком краю?
Они поднялись по дворцовым ступеням, и Майкл повернулся к Мэллори.
— Мне сообщили, что наша свадьба состоится сегодня вечером. У тебя есть какие-нибудь возражения?
— Конечно, есть! Это слишком скоро!
— На рассвете я уезжаю в Калдою. Люди пустыни, верные принцу Халдуну, уже собираются возле восточной стены города.
Мэллори хотелось кричать и умолять его, чтобы он не шел вместе с ними в бой, но она промолчала. Он обязан попытаться спасти своего отца.
— В Калдое стены такие же высокие, как и здесь?
— Насколько я знаю, она еще больше похожа на крепость.
Мэллори взглянула на Майкла и увидела, что он тоже смотрит на нее, словно чего-то ожидая.
— Я выйду за тебя замуж. Сегодня, — согласилась она, решив, что лучше проведет единственную ночь с этим мужчиной, чем всю жизнь с каким-нибудь другим.
Мэллори выкупали и надушили. Ей заплели волосы и увили их цветущим жасмином. Принцесса Ясмин, кое-как говорившая по-английски, следила за слугами, помогая и советуя, когда в этом возникала нужда.
